– Что с тобой случилось, Данила? Ты весь какой-то – словно тебя из задницы вынули.
– В том-то и дело, Леха, что не вынули – я по уши в заднице.
Второй час ночи. Комната – три на четыре. Данила находится в святая-святых программирования виртуальной реальности. Когда они с отцом покинули квартиру Дарьи Андреевны, то решили, чтобы сэкономить время, разделиться. Отец сказал, что пойдет завтра на встречу со своим другом – биологом. Данила же позвонил своему другу – программисту. Леха сказал, что у него какие-то срочные дела и он сможет встретиться с Данилой только поздно вечером.
И вот Данила сидит у своего друга дома, в его рабочем кабинете. Комнату освещает только мерцание монитора. Повсюду на столах стоят раскуроченные системные блоки, из брюха которых во все стороны торчат провода.
Раньше Данилу всегда удивляла эта неотъемлемая особенность обстановки любого программиста. Ему казалось весьма нелицеприятным, что провода торчат из аппаратуры словно кишки, выпущенные наружу из железного тела несчастных тружеников кибертруда. Но однажды Даниле довелось пообщаться с хирургом. И после того, как он выслушал от него восторженную и подробную лекцию про удаление воспаленной подкожной слизистой сумки и костно-хрящевого нароста, отношение к раскуроченным системным блокам программистов у Данилы кардинально изменилось. Он понял, что увлеченные профессионалы воспринимают предмет своего труда совершенно под другим углом зрения, нежели обычные граждане. И разговор, например, про развитие яйцеглиста в кишечнике среди врачей ничем не хуже, чем разговор про дебеты и кредиты в кабинете главного бухгалтера.
Данила ровным счетом не имел ни малейшего представления, каким образом программист Леха может помочь ему продвинуться по пути обретения магических способностей. Но после всего произошедшего накануне он решил следовать указаниям Кудесника беспрекословно. Если старик сказал, что недостающий ключ находится у программиста, значит надо сидеть и слушать про особенности функционирования различных операционных систем, предназначение отдельных приложений и хитрости создания каких-то «кряков» для новейших суперпродвинутых «прог», стыренных с каких-то ламерских серверов через какие-то «прокси» и так далее и тому прочее.
Однако поначалу удивляться приходилось самому программисту. Пока Леха слушал невероятную Данилину историю про невидимых Драконов, что появляются на свет божий непонятно откуда – то ли из тумана, то ли из-под земли, то ли из позвоночника человека после употребления напитка «айяхуяка», он напрочь потерял счет времени, то и дело восклицая: «Ни фига себе, Гейм-Овер!». И когда Данила, наконец-то, поставил точку в своем фантастическом рассказе, Леха, взъерошив свои две недели немытые волосы, только и смог, что промямлить:
– Данила, я в шоке! Надо перезагрузиться. Без бутылки тут стопудово не разобраться. У меня в заначке всегда есть литряк – давай напьемся нахрен. Четвертое измерение я тебе не обещаю, но пару-тройку ограничителей мы с тобой отформатируем реально.
Леха принес бутылку водки и стаканы. Отодвинув в глубь стола мышку и забрызганную кофеем клавиатуру, налил сразу по полстакана и провозгласил:
– Знаешь, какой был самый эффективный способ на Руси справиться с Драконом? – спросил Леха и тут же сам ответил. – Напоить его водкой, дождаться пока Горыныч уснет и поотрубать ему бошки нахрен, пока он спит. А раз Дракон живет у нас в позвоночнике, давай будем глушить эту зверюгу нашей огненной водой.
Сказано – сделано, богатыри приняли на грудь и, закусив кириешками с беконом, ушли в глубокую медитацию. Первым нарушил молчание Леха.
– Знаешь, чего я заметил, чего не заметил никто из вас?
– Чего?
– Молния! – сказал Леха многозначительно. – Вы забыли про молнию.
– Про какую молнию? – Нахмурился Данила.
– Про шаровую! Я думаю, что она прилетела к тебе в дом не случайно. Ты сказал, что, по мнению Кудесника, прежде чем в очередной раз наступить на грабли, человек в полной мере заблаговременно получает все необходимые подсказки. Так вот, может быть, шаровая молния – это и есть недостающий ключ?
– И что он может означать?
– Я тебе открою великую тайну. – Зловеще прошептал Леха, наклонившись вперед и отрыгнув запахом бекона. – Я раскрыл секрет шаровой молнии!
Данила подавился и начал истошно кашлять. После того, как он наконец-то прокашлялся, сил на то, чтобы смеяться у него уже не осталось.
– Тогда за это стоит выпить.
После того, как друзья приняли по второй, Леха воскликнул:
– Я тебе в натуре говорю, я знаю, что такое шаровая молния!
Данила более не стал проявлять скептицизм. Дракон в его позвоночнике, почувствовав энергию огненной водички, безмятежно расслабился и махнул на все рукой. А Леха тем временем продолжал, повернувшись к своему компьютеру:
– Вот смотри, я сейчас тебе что-то покажу. – Леха пощелкал курсором по виртуальным кнопочкам, и на экране вдруг появилась красивая голая девица.
– Эка невидаль. Тоже мне, Эйнштейн! – Усмехнулся Данила.
– Подожди! – В тусклом свете монитора с возбужденно горящими глазами и торчащими во все стороны волосами Леха действительно чем-то смахивал на великого создателя теории относительности. – Сейчас я тебе покажу изнанку жизни! – Леха щелкнул еще на какую-то кнопочку, девица исчезла и вместо нее на экране появились стройные ряды каких-то иероглифов.
– Мы, программисты, очень много чего знаем такого, о чем никто из вас, людей обыкновенных, даже и не догадывается. И поэтому нам гораздо легче понять и принять тот факт, что окружающая нас действительность на самом деле виртуальна. Это все, действительно, очень похоже на логическую стратегию, но в основе ее лежат не законы физики и не какая-то там нафиг магия, а самый что ни на есть программный код. Я стопудово убежден, что когда ученые-физики объединятся с программистами в одну команду, они расщелкают все тайны природы, как семечки.
– Красиво излагаешь, Эйнштейн, это надо переварить.
– Понял. – Леха разлил по стаканам магическую жидкость, торопливо заглотил свою дозу и, даже не закусив, увлеченно продолжил:
– Посмотри на это скопление символов. Сейчас я тебе покажу фокус-покус. Смотри внимательно – берем и удаляем из этой кучи знаков всего лишь один нолик вот отседова. – Леха выделил курсором какой-то нолик, затерянный среди нагромождения символов, и нажал «delete». – Теперь давай опять посмотрим на нашу красавицу.
Леха щелкнул на какую-то кнопочку и Данила увидел пеструю линию вдоль экрана.
– Что это? – Не понял Данила.
– Та самая бабца, что ты видел недавно.
– А что с ней стало? Ей как будто ёб… кувалдой по башке.
– Вот именно – она сплющилась ровно в десять раз.
– Прикольно. – Без особого восторга прокомментировал Данила. – И чё дальше?
– Снова возвращаемся к изнанке жизни. – Леха опять вывел на экран страницу с программным кодом. – И удаляем еще один нолик теперь отседова. Хрясь! Смотри. – Девица приобрела нормальные пропорции, но теперь ее размеры были раз в сто меньше, чем изначально.
– Приколько, Леха, прикольно, но к чему все это… – Данила вяло помахал рукой перед экраном. – Чё все это значит-то, блин?
– Подожди, не торопись. – Вопреки Данилиному пессимизму, Леха просто светился азартом. – Возвращаем все наместо и теперь вместо того, чтобы удалять нолики, добавим парочку сюда и сюда… смотри.
На весь экран растянулась какая-то размытая впадина телесного цвета.
– А это еще чё за хрень?
– Это ее пупок, Данила. Девка стала такой огромной, что расширилась за пределы видимости.
– Ты меня утомил, Коперфильд. Или я мало выпил, или ты меня грузишь мимо таза.
– Ну, первое поправимо. – Леха проворно расплескал жидкость по стаканам. – А теперь слушай внимательно, я буду резюмировать случившееся.
– Ох, – простонал Данила, хрустя кириешками, – только, пожалуйста, без хитромудрых терминов, а то я выпущу погулять на волю своего Дракона.
– Никаких терминов, все очень просто – мы искажаем программный код всего лишь на два символа, всего на два, браток, но при этом наша виртуальная картинка увеличивается во сто крат! – Леха замолк, явно в ожидании оваций. Но Данила только икнул и спросил:
– А чё у тебя, кроме кириешек, ничего больше на закусь нету?
– Могу предложить морс из прошлогоднего варенья. – Леха удалился.
– И что-нибудь покурить притарань. – Крикнул ему вдогонку усталый богатырь.
Когда «хакер» вернулся, притащив в кабинет аж трехлитровую банку какой-то красновато-синей жидкости, Данила спросил:
– А чё ты там про шаровую молнию заикался? При чем здесь этот пупок и молния, а?
– Во! – Обрадовался Леха. – Горючее пошло на пользу! Теперь мы расслабились и можем позволить себе попробовать заглянуть в изнанку жизни еще поглубже.
Данила не очень охотно воспринял данное предложение, брезгливо скривившись на огромный пупок, что продолжал заполнять собой весь экран. Перехватив взгляд друга, Леха удалил с экрана все лишнее и словно гипнотизер провел ладонью перед глазами Данилы.
– Мы отправляемся в глубину элементарных частиц! – Торжественно объявил хозяин дома, наливая в стаканы очередную дозу.
– Ну, ты точно Эйнштейн. – Уже без всякой иронии восхитился Данила. – Откуда ты знаешь про элементарные частицы-то?
– Да не хрена такого я не знаю, чего не знаешь ты. Только школьная программа и все. Но в том-то и фокус, что все знать-то знают, да никто башкой своей не думает – каким образом мы всю эту фигню умудряемся видеть.
– Какую фигню? – Данила тщательно хмурил брови, пытаясь сосредоточиться.
– Да всю эту вот, что нас окружает. Мир-то вокруг нас пустой, но мы его каким-то образом умудряемся видеть.
Данила хлебнул из банки непонятной жидкости, неторопливо достал из пачки сигарету и философски изрек:
– Да будет свет! – Чиркнув спичкой, Данила прикурил и махнул рукой. – Продолжай, Калиостро.
– Ты знаешь, что такое проекция?
– Проекция? – Данила почесал затылок и капитулировал. – Не, давай какое-нибудь другое слово.
– Ну, хорошо, а про масштаб слышал?
– Масштаб, да, это че-то с картами связано.
– Ну, так вот, возьмем, к примеру, глобус. Что это такое?
– Чё ты, блин, как на уроке, вопросы мне задаешь. Давай грузи дальше.
– Так вот, глобус – это проекция нашего земного шара в уменьшенном масштабе. Мы смотрим на глобус и понимаем, что так выглядит наша земля. Правда, реально она больше хрен знает во сколько раз. Усек?
– Усек, Архимед.
– А теперь представь, что мы увеличили до масштабов глобуса ядро атома. – Леха вдруг вскочил со стула, сбегал в соседнюю комнату и притащил оттуда футбольный мяч. – Вот, смотри, это ядро атома. Понял?
– Базара нет – это ядро.
– Так вот. – Торжественно продолжил Леха. – Как учили нас преподы, объем атома формируется из электронного облака, что находится на афигенном расстоянии от самого ядра. Внемли мне, отрок, если б этот мяч был бы ядром, то электронное облако находилось бы в нескольких километрах вокруг нас.
Леха замер, ожидая реакции от слушателей.
– Ну-у-у… – Глубокомысленно изрек Данила, – и что?
– Не, ну ты хоть прикинул, а? Это же охренеть! Расстояние между этим ядром и оболочкой – километры!
– Да-а-а, уж. – Словно Киса Воробьянинов промычал Данила.
– А теперь полетели! – Неожиданно крикнул Леха.
– Куда? – Испугался Данила.
– Вверх – к оболочке атома. Бросаем здесь нафиг это ядро и летим к электронному облаку.
– Не, я не могу.
– Понятно. – Не унывал Леха. – Я придумал. Давай никуда не полетим, а бросим это ядро вниз. Представь, что под нами ничего нет, и я бросаю в эту пропасть ядро. – Леха бросил мяч на пол. – Ядро летит вниз и, следовательно, оболочка тоже опускается следом за ним. Раз, раз, раз… – Леха махал руками в воздухе, – оболочка приближается… раз, раз, раз, опа! Она проходит сквозь нас. Стоп! Теперь мы на ней сидим. Ощущаешь?!
– Ну, ты фантазер, блин! И чё дальше, к чему весь этот цирк?
– Посмотри под ноги. Что ты видишь?
– Пол.
– О-о-о! – Простонал Леха. – Как с тобой трудно двигать прогресс. Нету тут нафиг никакого пола. Тут пустота, а там внизу где-то далеко ядро!
– Ни хрена не вижу.
– Вот именно, Данила, ни хрена не видать. Ядро так далеко, что, по сути, им можно пренебречь.
– Согласен. Пошло оно в задницу – это ядро. Нам и без него на облаке клево. Давай, наливай.
– Фу-у-у. – Устало выдохнул Леха – наконец-то он достиг желаемого эффекта. – Подожди, успеем еще бухануть. Теперь ты должен понять, что такое электронное облако.
– Ой, это, наверное, так сложно. – Засомневался Данила, с тоской поглядывая на бутылку.
– Да это проще пареной репы. Никакого облака, нахрен, на самом деле нету!
– Как нету? А чё ты тогда мне тут мозги парил?!
– Это ученые нам, Данила, мозги парят всю жизнь. А я тебе просто визуально пытаюсь картинку нарисовать. Облака нет, но есть маленький премаленький электрончик, что летает вокруг ядра так быстро, что создается видимость облака. Сейчас ты все наглядно поймешь. – Леха опять вывел на экран голую девицу. – Вот смотри, что это?
– Ну, баба голая. Давай выпьем, Леха, а?
– Щас, подожди, с одной стороны – это баба, а с другой, можно сказать, что это интерфейс.
– Что такое интерфейс?
– Ну, чтобы не грузить тебя всякими терминами, скажем просто, все, что ты видишь не экране компьютера – это интерфейс.
– А-а, все понятно, баба – интерфейс. Наливай.
– Ладно. – Сдался Леха. Запив водку морсом, он продолжил. – Так вот, эта баба подобна электронному облаку. На самом деле ее тут нету.
– Да? А что же тут тогда?
– Тут по экрану очень быстро бегает маленький тоненький лучик.
Данила очень долго бодал монитор своим лбом, потом изрек:
– Ни хрена не вижу.
– И я о том же. По экрану бегает лучик, а мы видим картинку. Глаза у нас так устроены, понимаешь, это инерцией восприятия называется. То же самое и атом – летает там по кругу очень быстро маленькая точка, а мы видим облако.
– И че все это занчит?
– Че-че? – Вдруг закричал Леха. – Под нами, нафиг, нет никакого атома, Данила, под нами пустота. Летает какая-то точка по радиусу в несколько километров, но материально-то под нами ни хрена нет – мыльный пузырь!
Данила вдруг внезапно осознал смысл Лехиных проекций и, мгновенно протрезвев, вытаращился на друга с разинутым ртом.
– То-то же. – Наконец-то удовлетворился произведенным эффектом Леха. – Атомы – это всего лишь виртуальные шарики, нарисованные электронным лучиком.
– Афигеть! – У Данилы не было слов.
– А теперь давай расширяться. – Леха раскинул руки в стороны.
– Куда расширяться? – Не понял Данила.
– Вширь, вширь, давай расширяться вширь!
– Не, я не могу. Давай, ты будешь расширяться, а я посмотрю.
– Ну, тогда ты ни фига не поймешь! Давай! Представь, что мы начали стремительно увеличиваться в размерах. Во, смотри, мы – молекулы. Во, мы – живые клетки, мы – органы, ну и мы нормальные люди, наконец.
– Фу-ух! – Данила вытер вспотевший лоб. Никогда еще ему не приходилось так напрягать свое воображение.
– С возвращением тебя, уважаемый интерфейс!
– Я – всего лишь интерфейс?! Я – изображение! – Данила был в полнейшем шоке. Он никак не мог поверить в эту очевидную истину. Он был уверен, что в пьяном угаре пропустил какую-то важную деталь. Что все, на самом деле, обстоит вовсе не так, как обрисовал Леха. Что где-то закралась ошибка, и они оба ее просто не заметили. – А кто… это… кто художник-то? Кто, блин, этот программист, что нас с тобой… это… спроецировал?
– Не знаю, Данила. Может, на самом деле, и нет никакого художника. Я вовсе далек от мысли, что мир – это виртуальная игрушка, созданная одним человеком. Слишком сложна структура у нашей реальности, чтобы быть результатом труда единичного сознания. Я вовсе и не пытался тебе доказать существование Творца. Я, вообще-то, собирался тебе раскрыть фокус шаровой молнии.
– Точно, блин, Ломоносов! Ну и что это за фингя прилетала ко мне в квартиру?
– Так вот, все, что мы видим вокруг себя – это, по сути, интерфейс, спроецированный в окружающее пространство из ядер атомов. Совершенно очевидно, что электроны летают по своим орбитам не просто так, а управляются из ядра атома каким-то природным нанокопьютером. И, соответственно, существует какая-то неведомая формула, ясен пень, не имеющая ничего общего с тем программным кодом, что ты видел у меня на экране, но, в принципе, что-то все-таки типа того. В общем, эта ядерная формула и управляет движением электронного луча атома, точно так же, как мой программный код управляет движением луча на экране монитора. В этой ядерной формуле заложена скорость вращения, частота вибраций, траектория и радиус. Усекаешь?
– Нет пока. Может, пора выпить?
– Ес. – После того, как Леха выпил, он впал в задумчивость. Видно сам еще не до конца разобрался со своими теориями. – Природа наверняка хорошенько позаботилась, защищая свои нанокомпьютеры, но ведь в одном кубическом сантиметре воздуха их находится миллиарды. Представляешь? На такое великое множество хоть один, да должен быть по какой-либо причине недозащищен. И когда с неба в землю ударяет молния, ее гигантская энергия может внести нарушение в формулу радиуса, и тогда с атомом может произойти именно то, что ты наблюдал на экране, когда я нарушал структуру своего кода. Усекаешь?
– Не-а.
– Блин, у тебя по квартире пролетел самый настоящий атом с битой формулой относительно радиуса электронного облака. В результате сбоя в нанокомпьютере электронный луч начал рисовать интерфейс облака в миллионы раз больше, чем заложено в формулу атомного ядра.
– Ну, ты даешь, Лобачевский! Да ты же гений, парадоксов друг! Давай-ка за это выпьем. – После того, как они выпили, Данила разочарованно вздохнул. – Но, черт возьми, чего дает нам этот ключ? Ведь никакой практической пользы от него не наблюдается. Ты вот что, Кулибин, давай мне какую-нибудь реальную подсказку, а то я щас спаю.
– Мне вот что пришло на ум, Данила. Прогресс развития компьютерных технологий идет прямым ходом к одной неизбежной вещи – вербальность управления.
– Чего-чего?
– Разработчики новейших технологий мечтают сегодня научить компьютеры реагировать на звуковые команды. Представляешь, как было бы здорово – я говорю: «Ворд» и программа открывается. Я говорю: «Принять почту» и почтовое приложение загружает электронные письма. Я говорю «Лунная соната» и звучит музыка. Я говорю: «Отбой» и машина отрубается. Сечешь поляну?
– Нет, пока.
– Твоя историчка сказала, что народ – это Бог. И я, как это ни странно, Данила, с ней стопудово согласен. Народ – это Бог, а Бог – это народ. А народ сегодня всей душой стремится управлять виртуальной реальностью вербально. Следовательно, точно такие же стремления должны быть присущи и самому Богу. Вначале было слово! Дошло до тебя теперь?
– Не-а.
– Блин! Ты говорил, что историчка рассказывала вам о том, как маги, сотворив какое-то там супермощное заклинание, создали прорыв Хаоса. Помнишь?
– Ну.
– Баранки гну. Сдается мне, что магия – это есть ни что иное, как возможность отдельных индивидуумов изменять программы атомных нанокомпьютеров при помощи вербальных команд особого рода.
– Ты чё, серьезно, Коперфильд? – У Данилы опять отвалилась челюсть.
– Я не волшебник, Данила, я всего лишь учусь. – Взгляд Лехи печально зафиксировался на весьма скудном остатке прозрачной жидкости на дне бутылки. – Но, если кто-то может, значит, в принципе, можем и мы. Вопрос только в том, как?