Девочка с небес

Мия и Лео сидели на своем любимом месте — возле реки. Река сегодня была тяжелой и угрюмой. Небо было затянуто серой дымкой и из-за этого потоки реки завораживающе переливались блестящей ртутью. Была уже осень, и если бы не опавшие разноцветные листья, что бежали по реке наперегонки в неведомую даль, река бы представляла собой совсем уж жуткое и мистическое зрелище.

В том месте, где сидели два друга, река была сдавлена с двух сторон выпуклыми берегами и из-за этого ускоряла свой бег. Листья в этом месте сбивались в стайки и начинали кружить хороводы. Напомнив о том, что где-то недалеко существует цивилизация, откуда-то из под кустов выпрыгнула наполовину наполненная водой пластиковая бутылка, прогарцевала на середину реки и, обгоняя стайки листьев, стремительно пронеслась мимо Лео и Мии.

Провожая взглядом убегающую вдаль бутылку, Мия вдруг обратила внимание, что Лео сидит абсолютно неподвижно и пристально смотрит на реку. Со стороны казалось, что он пытается ее загипнотизировать. Мия искоса стала наблюдать за львом, а он продолжал сидеть так и смотреть на реку, ни разу не пошевелившись и даже, как показалось Мие, ни разу не моргнув в течение нескольких минут. Только грива иногда приходила в движение, подчиняясь редким порывам залетного ветерка. Во всем же остальном Лео стал опять похож на статую и Мия даже начала слегка беспокоиться.

— Лео, с тобой все в порядке?

Лео встрепенулся, повернул голову и уставился на девочку стеклянными глазами.

— Что? — Он вдруг начал часто моргать и двигать из стороны в сторону зрачками так, как будто бы никак не мог навести резкость. — Да, все нормально. — Он наконец перестал моргать и снова повернул голову в сторону реки.

— И что ты там так внимательно пытался высмотреть?

— Я… — Лео сконфужено потупился. — Я пытался остановить реку…

— Остановить реку?! — Бровки Мии вздернулись вверх, выражая великое изумление.

— А что ты удивляешься? Ты ведь сама сказала: «Не хочешь попробовать?»

— Что попробовать?

— Управлять этим миром, как своим собственным телом.

— А-а-а, ты вон о чем… — Мия улыбнулась и отвела взгляд в сторону реки. — И ты больше ничего другого не придумал, кроме как остановить реку?

— Ну… да.

— Понятно. — Мия немного помолчала, а потом вдруг резко переменила тему. — А давай сыграем на спор, кто первый дотянется до своего уха.

Мия положила руки себе на коленки и громко крикнула:

— Давай на счет три: ра-а-аз… два-а-а… Три!

Лео даже не успел от земли свою лапу оторвать, а ладошка девочки уже оказалось возле уха.

— Не-е-ет, так не честно, ты застала меня врасплох и я не успел подготовиться. — Оправдываясь, пробурчал лев.

— Хорошо. — Невозмутимо отозвалась Мия. — Давай еще раз. — Мия сделала паузу и крикнула. — Ну, что, приготовился? Итак, на счет три: раз, два, три!

На этот раз Лео успел оторвать лапу от земли, но буквально лишь на несколько сантиметров, а ладошка девочки уже опять была возле уха. Озадаченный Лео от неожиданности так и остался сидеть с зависшей в воздухе лапой.

— Невероятно! У тебя рука движется словно молния!

— А знаешь почему?

— Почему?

— Потому что ты большой и лапа у тебя большая, а я маленькая и рука у меня маленькая.

Лео некоторое время разглядывал свою лапу, потом, наконец, опустил ее на землю, и отозвался:

— И что с того?

— А то… Чем больше тело, тем больше надо времени, чтобы его с места сдвинуть… или, наоборот, остановить. Мне, чтобы дотянуться до уха своей маленькой рукой, нужно всего одно мгновение, а твоя большая лапа пока дотянется до твоего уха, пройдет пять таких мгновений… а то и все десять. Понял? А теперь посмотри на реку.

Лео в недоумении опять уставился на реку.

— Представь, что река — это продолжение твоего тела… ну, типа, это твоя пятая огромная лапа… да, но посмотри — она, Лео, в тысячу раз шире твоей обычной лапы и в тысячу миллионов раз длиннее ее. А это значит что?

Лео какое-то время поочередно смотрел, то на лапу, то на реку, и наконец изрек:

— Что это значит?

— Это значит, что тебе, чтобы остановить эту свою реку-лапу, необходимо потратить уже не пять и не десять, а миллион миллионов мгновений!

— Ух, ты!

— Да, и когда это случится, то тогда ты и сам не поверишь в то, что река остановилась по твоей воле.

— Это почему?

— Хи, а потому, что к тому времени уже наступит зима и река замерзнет.

— Ла-а-адно, — протяжно пропел Лео, явно не собираясь сдаваться, — тогда вон то дерево — оно больше меня не в миллион раз, а всего раз в сто… и тогда получается, что я могу вырвать его из земли с корнем, и уже не за миллион мгновений, но где-то за сто… Так?

— Лео! — В голосе девочки одновременно были слышны нотки, и удивления, и возмущения. — Но зачем тебе надо это делать?!

— Просто так. — Простодушно отозвался Лео.

— Просто так?! — Нотки возмущения зазвучали громче. — А что ты скажешь на то, если кто-нибудь вдруг, ни с того, ни с сего, просто так, захочет, ну… например, вырвать у тебя ноготь из лапы с корнем?

— Хм, пожалуй, я не позволю ему это сделать?

— А сам ты у себя ноготь выдернешь просто так?

— Нет, конечно!

— А почему?

— Ну… это больно… Да и нужен мне ноготь… в конце концов…

— Вот! — Мия отвернулась от Лео и задумчиво посмотрела на дерево, потом на реку, потом подняла голову вверх и вдруг, резко повернув голову в сторону льва, начала говорить быстро и с чувством. — Бестолку, Лео, пялиться, хоть на дерево, хоть на реку, хоть сто мгновений, хоть миллион, никто не откликнется на твои думки… и знаешь, почему?

— Почему? — Опешил Лео.

— А потому что большое тело просто боится твоих думок, понимаешь… боится и отгораживается от них… отгораживается, потому что думки у тебя глупые и безответственные. А глупые и безответственные они у тебя потому, что ты не чувствуешь большое тело, как свое собственное. Ты относишься к нему, как к чему-то чужому и неодушевленному. — Мия сделала небольшую паузу, глубоко вдохнула, выдохнула, и уже слегка остывшим голосом продолжила. — Понимаешь, Лео, дух есть не только у статуи льва и статуи оленя, точно так же дух есть и у каждого дерева… и у реки… и у каждой травинки и былинки. Все это, понимаешь, все-все-все это, что нас окружает, точно так же, как и я, и ты способно чувствовать радость и испытывать боль… а ты готов вырвать это с корнем ПРОСТО ТАК… у меня нет слов, Лео.

Лео сидел, как будто громом пораженный, и если бы на его морде не было бы шерсти, то, наверное, она сейчас от стыда была бы красная, как помидор. Его взгляд скользил по сторонам, останавливаясь то на дереве, то на реке, то на траве, что росла на берегу, с таким выражением, как будто бы он это все видел впервые в жизни.

— Хи. — Хихикнула Мия, увидев, какое впечатление произвели на Лео ее слова. Немного смягчившись, Мия продолжила уже более миролюбивым тоном. — Понимаешь, Лео, если ты хочешь, чтобы мир начал откликаться на твои думки, тебе надо научиться чувствовать землю, как продолжение своего тела. Тебе надо научиться любить этот мир, беречь его и заботиться о нем точно так же, как ты бережешь свое собственное тело. Посмотри на свое тело, Лео, посмотри внимательно… тебе хочется что-нибудь в нем изменить?

Лео потратил какое-то время на то, чтобы внимательно рассмотреть себя со всех сторон, а потом изрек:

— Нет, меня все устраивает.

— Ну, вот видишь. — Мия хитро улыбнулась. — А когда ты посмотришь на этот мир сверху, точно так же, как ты сейчас смотришь на свое тело, то тогда ты увидишь, что мир тоже совершенен и совсем не нуждается ни в каких переменах.

— Ты так говоришь, как будто это так просто — увидеть этот мир сверху.

— Это так же просто, как и выпрыгнуть из статуи. Вот подумай сам, Лео, ты однажды выпрыгнул из статуи, хотя раньше и представить себе не мог, что это возможно. А потом однажды ты ТАК прыгнул, что за один миг вообще оказался черт знает где, на какой-то горе, которой уже и нет давно на самом деле. Ты прыгнул, потому что поверил. И сейчас тебе надо только снова поверить. Ведь ты — дух, Лео, и твое тело — это твоя мысль. А мысли нет разницы куда прыгать, хоть вперед, хоть вправо, хоть влево, хоть в ширину. Попробуй прыгнуть в ширину. Закрой глаза и прыгни мысленно в ширину так, чтобы стать больше всего мира.

Лео сначала долго смотрел на девочку с недоверием, но видя в ее глазах абсолютную и честную убежденность в своих словах, начал колебаться и наконец сказал.

— Хорошо, я попробую.

— Давай, пробуй. Хи, поверь мне, это намного проще, что останавливать взглядом реку. Честно-честно, я там бывала уже много раз. Это очень красиво. Я уверена, тебе тоже понравится.

— Ладно.

Лео закрыл глаза и снова замер. Какое-то время он сидел неподвижно, а потом вдруг по его телу как будто бы пробежала незримая волна, а еще через мгновение морда у Лео расплылась в блаженном умиротворении. Понимая прекрасно что с ним происходит, Мия сидела тихо и молча наблюдала за львом. Неизвестно сколько так прошло мгновений, может сто, может тысячу, а может миллион, но однажды Лео встрепенулся и открыл глаза. Теперь они, в отличие от прошлого раза, были совсем другими — глаза Лео сияли счастьем и на морде продолжало расплываться блаженное умиротворение.

— Ну и как? — Весело спросила Мия.

— Здорово! — Лео немного помолчал, потом добавил. — Так здорово, что у меня нет слов.

— Ну и как, ты что-нибудь изменил в этом мире?

— Да ты что! — Лео махнул лапой так, как будто бы перекрестился. — Я не то, чтобы пошевелиться, я даже вдохнуть и выдохнуть там боялся, глядя на эту красоту — кабы чего вдруг случайно не нарушить. Мир оказывается настолько прекрасен и совершенен, что в нем не только не нужно, в нем категорически нельзя ничего менять. — Лео еще немного подумал и добавил. — Глядя на этот мир сверху, им можно только любоваться.

Мия отвернулась к реке, немного посидела молча, а потом вдруг сказала:

— Вот поэтому все боги живут здесь. — Она сказала это тихо и без пафоса, даже как-то буднично, как будто речь шла о том, что все медведи любят мед.

— Где… здесь? — Растерялся Лео.

— Здесь, между звездами. Многие там, за пределами мира бывают, но никто там надолго не задерживается. Все очень быстро возвращаются назад.

— Почему?

— А почему ты вернулся?

— Ну… я же не бог…

— Хм, а какая разница? Вот что такое по-твоему бог?

— Не знаю.

— Вот именно. И я не знаю. И никто не знает. Многие там бывали, но бога там никто не видел. Все видели только прекрасный и совершенный мир. Любовались им какое-то время, а потом все возвращались назад, потому что там нечего делать. Ну, красив мир — да, прекрасен, совершенен… ну, удивился, ну, восхитился, ну, полюбовался… а дальше что? Делать-то там нечего, потому что там ничего нельзя изменить. Вот поэтому все боги и живут здесь.

— А здесь им что делать? Здесь тоже, как я понял, шибко то не разбежишься — реку остановить нельзя, дерево вырвать с корнем нельзя…

— Можно изменять себя, Лео, и помогать изменяться другим. Вот я, например, помогла тебе выпрыгнуть из камня и сделала тебя свободным. Но однажды придет время и ты тоже откликнешься на чей-то зов, и тоже освободишь его, вытащишь из спячки, научишь писать стихи, плавать в реке и разговаривать с Небесами.